Сегодня ночью это случится. Я решил, что так лучше будет и для тебя, и для меня. Сегодня ночью исполнится три года, как мы вместе. И сегодня ночью ты обязательно придешь. Но я не чувствую волнения. Ты приходишь ко мне каждую ночь, когда мы ночуем в отелях. Но сегодня будет необычная ночь… И не потому, что сегодня наша маленькая «годовщина». А потому, что я решил, что эта ночь будет последней. Я устал от тебя. От твоих рук, от твоего полуженского голоса, от твоих обьятий… Устал… Дай мне отдохнуть.
Я лег на кровать и закрыл глаза. Вспоминаю нашу первую ночь. Три года назад ты невинно пришел ко мне в номер, потому что была гроза, а ты, как все маленькие дети, безумно ее боишься. Ты сел тогда на краешек моей кровати и прошептал:
— Томми… Там дождь и гроза. Об мое окно бьется ветка, а на стене страшные узоры. Можно я пережду ее у тебя?
Я сонно промычал «Угу» и отвернулся от тебя на другой бок. Ты аккуратно лег возле меня и прижался всем телом. Так ты лежал с полчаса, постоянно ворочаясь. Было холодно и ты залез ко мне под одеяло. Я тогда еще отметил, что ты совсем не холодный, а даже горячий, как маленькая печка. Ты всегда грел меня с тех пор… Каждую ночь. Грел меня своей любовью и своим теплом.
Я не заметил тогда, как уснул и во сне перевернулся к тебе лицом. Я открыл глаза. Еще была ночь, а ты почему-то не спал. Твои глаза были открыты. Они блестели в темноте. Ты смотрел на меня.
— В чем дело, Билл?
Ты улыбнулся и прошептал:
— На твоей коже очень красиво играет свет от луны. А на щеках отражаются маленькие капельки от дождя. Так и хочется взять, — ты провел по одной из «капелек» на моей щеке, — и стереть их, чтоб они не мешали твоей красоте…
Я взял твою руку в свою.
— Ты тоже очень, очень красивый, братишка. Весь в меня, — Я улыбнулся тебе.
Твоя вторая рука упала на мою талию. Ты пробежал кончиками пальцев у меня по спине и что-то там написал.
— Что ты написал?
Ты перевернул меня на спину и сел сверху. Я инстинктивно сразу же обнял тебя за талию (конечно, я всегда так делал с другими… девушками), а ты начал чертить у меня на груди своими прохладными пальцами одну букву за другой… Я внимательно следил… T, O, M, I, C, H, L, I, E, B, E, D, I, C, H… О, Боже мой… Я поднял на тебя глаза. Ты хитро улыбнулся и прошептал:
— Да, Том, я люблю тебя… Правда. Давно.
Прежде чем я смог хоть что-нибудь сообразить, ты поцеловал меня. В первый раз. Тогда мне показалось, что так и должно быть. Привкус ванили на твоих губах, нежные стоны и скользящие движения рук по моему телу… Я тогда даже не думал о том, что это неправильно, и что дверь нужно было бы закрыть, и что если нас застукают, нам конец… Это было не важно. Только твое тело… Горячее, мягкое и податливое… Я понял тогда, что этого мне не хватало…
Сейчас я получил все это до конца. Я сыт… Дай мне свободы…
Ты тогда на секунду оторвался от меня и выдохнул:
— А ты меня любишь?
Я кивнул.
— Ты ведь будешь со мной всегда?
Я задумался тогда. Я не был уверен, но тогда зачем-то я пообещал это. Зачем?.. Чтоб не разбивать твое нежное сердце. Ведь я твой брат. И не должен причинять тебе боль…
Сейчас я жалею об этом…
В реальность меня вернул стук в дверь.
— Открыто.
Ты вошел. Как входил три года подряд. Запер дверь на ключ. Подбежал ко мне на кончиках пальцев и с разбегу шлепнулся поперек меня.
— Ты ведь помнишь, Томми? Сегодня три года как мы с тобой вдвоем!
Ты устроился на мне поудобнее и накрыл мои губы своими. Я по привычке, как делал три года подряд, обнял тебя за талию и прижал к себе. В эти моменты мне казалось, что ты такой хрупкий, что никто, кроме меня, не сможет тебя сохранить, не разбив. А сегодня тебя разобью я… Тот, кто девятнадцать лет берег тебя, эти три года — особенно тщательно.
Ты уже начал стягивать с меня одежду, нетерпеливо покусывая мои губы, как я отстранился и перевернул тебя на кровать. Твои шоколадные глаза тут же расширились в непонимании.
— Тооом??..
— Билл, нам надо поговорить.
«Нам надо поговорить…» Эти три страшных слова, которые я так не любил. И теперь их произношу я.
— Билл… Я так больше не могу.
Ты уже все понял. Ты сел на краешек кровати ко мне спиной. Из-за твоего плеча послышался вопрос, в котором читалось все — безнадежность, боль, но… надежда…
— Все кончено?..
Я подполз к тебе и обнял со спины.
— Да…
Две буквы эхом пронеслись по комнате, ударяясь о стены и медленно исчезая в полумрраке. Ты молчал. Но я чувствовал твои слезы. Они катились по твоим нежным щекам, падая и разбиваясь в кровь о безвольно лежащие на коленях руки.
— Но почему?.. — ты обернулся ко мне и посмотрел мне в глаза. Я отвернулся. Я не мог вынести твоего взгляда. — Нам же было хорошо, Том.
— Билл… Я просто привык. Я уже знаю каждую клеточку твоего тела, я уже тысячу раз целовал каждый его миллиметр… Я хочу чего-то нового. Я просто хочу новых ощущений.
— Ты меня… больше… не любишь?
— Я и сам не знаю. Вроде бы люблю… как брата.
Ты всхлипнул и уставился в пол.
— А я ведь люблю тебя, Том. Безумно, красиво, нежно, смертельно… люблю…
— Прости меня, Билли… Давай будем просто хорошими братьями друг другу?
Ты еле заметно кивнул. Но все-таки спросил:
— Теперь мы точно никогда не будем вместе?
Я покачал головой. Ты ведь знал, что ничего изменить нельзя. Ты понял это.
— Том, знаешь… Тогда можно я просто останусь у тебя до утра? Я просто… буду спать у тебя до утра.
— Конечно, Билл.
Мы легли на одну кровать. Но теперь не как любовники. Теперь мы неосознанно держались на расстоянии, лежа спиной друг к другу. Я уснул…
***
Сколько я проспал, не знаю. Я проснулся, когда была еще глубокая ночь. На твоей стороне горел чуть притушенный свет. Ты сидел ко мне спиной и что-то усердно писал. Иногда ты всхлипывал, оборачивался ко мне, но я делал вид, что сплю. Тогда ты отворачивался, и что-то тиха шепча, продолжал писать.
***
Утро. Я открыл глаза. Солнце слепило меня. Я привстал и посмотрел на балкон. Там стоял ты и курил.
— Билл, — позвал я тебя, — что ты творишь! Ты же испортишь себе все легкие, как ты будешь петь?
— Я больше не буду петь, Том.
— Билл, ты что? Ты все-то злишься на меня? Брось, Билли, мальчик, из-за этого…
— Для тебя, может, это и пустяк. а я, Том, с десяти лет люблю тебя. Безумно.
— Теперь ничего не изменить.
Ты обернулся ко мне. Сигарета догорела. Ты бросил ее вниз и проследил взглядом. Потом перевел взгляд на меня.
— Том? Мы ТОЧНО больше НИКОГДА не будем вместе?..
— Да, Билли. Но из-за этого перестать петь…
Ты отвернулся и еле слышно прошептал:
— И петь… И… жить…
Вдруг… Твой взгляд… Ты помахал мне рукой… Последнее, что я увидел… Ты перегнулся через край балкона… Ты полетел… Не вверх… ВНИЗ… Мне показалось, что я что-то кричал… По-моему, я бросился к балкону… Посмотрел вниз… Увидел твое маленькое, хрупкое тело, далеко внизу свернувшееся клубочком в луже крови………. А потом… Маленький листочек у моей тумбочки. Где твоим, таким родным, почерком было выведено:
«Я докажу тебе, Том. Я докажу тебе, что я смогу без тебя. Я смогу взлететь без тебя. Я докажу тебе.»